Page 293 - Наше дело правое

предпочитают укрываться от ветра.

— Я тоже предпочту. Следующей зимой.
Говорить о буранных лошадях и чем-то еще менее понятном севастиец
не собирался даже Никеше. Что бы это ни было, оно принадлежало только
Георгию Афтану и примерещившемуся у Лавры старику.
— Ты гордец, — удовлетворенно произнес Гаврила Богумилович, — и
ты выбрал Залесск, хотя мог уйти к лехам, как собирался. Или в Тверень,
где только после смерти кланяются. Ты правильно выбрал. Что скажешь о
князе Арсении? Кем он был бы в Анассеополе?
— Стратегом, — если бы был…
— А василевсом?
— Он мог родиться на троне, но не жить.
Гаврила Богумилович улыбнулся. Он был слишком умен, чтобы
спрашивать, удержался бы на пурпурном престоле он сам, а Георгий не
счел нужным говорить, что мог и удержаться. Анассеополь требовал не
только хитрости, но и удачи. Фока Итмон получил все, что хотел, и тут же
потерял.

Заскрипели полозья — возок двинулся с места. Гаврила Богумилович
откинулся на спину. Он был спокоен, чтобы не сказать — умиротворен,
словно это не он только что взывал к Сыну Господа, пытаясь остановить
дрогнувшего тверенича, не он сгибался под тяжестью непосильной ноши и
шел на унижение, может, даже муку, прикрывая собой бессильных.
Конечно, василевсы умеют молчать, умеют скрывать свои мысли даже от
своей подушки, не то что от иноземного наемника…
Брат не раз и не два показывал Георгию, что значит молчание
василевса. Волка голодного с волком сытым не спутаешь. Князь Залесский
был сыт и доволен, он получил, что хотел, а получил он то же, что царь

Леонидии Авзонийской, вошедший в историю как Герон Эфедр. [6]
Визжал под полозьями снег, раскачивался возок, а перед глазами
Георгия стоял давным-давно угасший день. Разноцветные ирисы у пруда,
птицы в золоченых клетках, мраморные скамьи и высокий голос Феофана,
читавшего ученику отрывки Филохоровых «Жизнеописаний». Герон Эфедр
не был великим полководцем, он положил начало великой империи,
подослав убийц на чужую свадьбу. Свадьба обернулась войной, царь
авзонийский в знак траура обрезал волосы, а потом ударил измотанного
победителя в спину. В Тверени не было свадьбы, в Тверени были послы,
при которых толмачил никогда не оставлявший своего князя Терпила.
Послов убили, когда толмач ставил свечи Господню Сыну. Это могли
подтвердить все…