Page 296 - Наше дело правое

хорошее во всех видишь. Даже в Болотиче… Это ведь с тобой он тихий да

смирный, знает: хоть и с наемными дружинами, а Тверень так просто не
оборешь.
— Не в Болотиче сейчас дело, — возразил тверенский князь. —
Болотич — он сейчас, поди, ещё и к Юртаю не подъезжает. Что мы делать
станем, мы, Дировы потомки, мы, Роскию держащие?
— Что делать станем? — тяжело взглянул на гостя Радивой. — Кликни
клич, Арсений Юрьевич. Испроси митрополичьего благословения. Мой
Копытень хоть невелик, а три сотни ратников выставит. Да еще с княжества
полтысячи соберем. Без спешки если.
— Спешить-то как раз некуда, — заметил тверенич. — Раньше осени
Орда не двинется. Им нужно, чтобы жатва кончилась, чтобы зерно в
амбары свезли — чем иначе коней кормить?
— К жатве соберем рать, — кивнул Радивой Ярославич. — Небывалое
дело задумал ты, князь, но я так скажу — верно все. Не верю я, что Тверень
на нашей крови подняться решила. А вот Залесск…
— Князья меняются, — глухо заметил Арсений. — И в Тверени, и в

Залесске.
Его собеседник только отмахнулся.
— Яблочко от яблони недалеко падает. Ты, княже, не прими за обиду,
молод, старого князя Богумила не помнишь, а вот мне с ним переведаться
пришлось, сразу после смерти родителя моего.
Тверенский князь молча кивнул.
— Если смолчим, смалодушничаем, — возвысил голос Ярославич, —
сломает нас Залесск саптарскими руками. И будет здесь второй Юртай. Так
что — встанем. Не сомневайся.

2

Когда воротились в Тверень, навстречу Арсению Юрьевичу и его
спутникам высыпал весь город. Уже докатились вести, все знали, что не
поехал их князь на верную смерть в Юртай, поворотил обратно. И знали, о
чем кричат княжие гонцы на торжищах:
— Собирайтесь, оружайтесь! Не простит Орда, не спустит, нагрянет на
нас, решит последний живот забрать, вырезать всех, кто дорос до чеки
тележной! Сотворят землю пусту, угонят в полон, ничего не оставят. Хуже
Бертеевой рати обернется!
…Дома боярину Обольянинову пришлось выдержать сперва ледяной