Page 429 - Наше дело правое

предписано удаление со сцены.

Академик держал бывшего старшего лейтенанта за рукав, будто
сумасшедший на берегу Черного моря, тот самый сумасшедший, что был
озабочен временем:
— Думаете, вы тут ни при чем? Это из-за вас им не хватило двух с
половиной часов.
— Я не понимаю, что это все значит, — упрямо сказал Коколия.
— Это совершенно неважно, понимаете вы или нет. Это из-за вас им
не хватило двух с половиной часов! Думаете, вы конвой прикрывали… Да?
Нет, это просто фантастика, что вы сделали.
— Я ничего не знаю про фантастику. Мне неинтересны ваши тайны. За
мной было на востоке восемь транспортов и танкер, — упрямо сказал
Коколия. — Мой экипаж тянул время, чтобы предупредить конвой и
метеостанции. Мы дали две РД, и мои люди сделали, что могли.
Академик заглянул в глаза бывшему старшему лейтенанту как-то
снизу, как на секунду показалось, подобострастно. Лицо Академика
скривилось.

— Да, конечно. Не слушайте никого. Был конвой — и были вы. Вы
спасли конвой, если не сказать больше, вы предупредили все это море. У
нас встречается много случаев героизма, а вот правильного выполнения
своих обязанностей у нас встречается меньше. А как раз исполнение
обязанностей приводит к победе… Черт! Черт! Не об этом — вообще…
Вообще, Серго Михайлович, забудьте, что вы видели, — это все не должно
вас смущать. Восемь транспортов и танкер — это хорошая цена.
Уже выла вдали, приближаясь с юга, летающая лодка, и Коколия вдруг
понял, что все закончилось для него благополучно. Сейчас он полетит на
юг, пересаживаясь с одного самолета на другой, а потом окажется в своем
городе, где ночи теплы и коротки даже зимой. Только надо выбрать какого-
нибудь мальчишку и купить ему на набережной воздушный шарик.
Шлюпка качалась на волне, и матрос подавал ему руку. Коколия повернулся

к Фетину с Академиком и сказал:
— Нас было сто четыре человека, а с востока — восемь транспортов и
танкер. Мы сделали все, как надо, — и, откозыряв, пошел, подволакивая
ногу, к шлюпке.