Page 435 - Наше дело правое

4

История со скатом немного меня успокоила. Значит, с соотношением
везения-невезения в моей жизни по-прежнему все нормально, и,
следовательно, в ближайшие дни крупные неприятности мне не угрожают.
Вернувшись из душевой, уже после ужина и вечернего чая, я догнался
с Саней «шилом». Кстати, он неплохим парнем оказался, а вовсе не
отмороженным ботаником-«пиджаком». [60] Поговорили по душам.
Оказалось, он в море сидит почти безвылазно. Его вице-адмирал при себе в
качестве переводчика держит, и работы у него — то по радио непрошеных
гостей припугнуть, то на международных совещаниях толмачить.

А потом мы легли спать.

Едва открыв глаза, я почуял: что-то не так. Но почуять — одно, а
сообразить, что же именно не так, — совсем другое. Особенно когда
большая часть сознания плавает в параллельных мирах, которые зовутся
царством Морфея.
Я сел на койке, включил свет в изголовье и, осторожно озираясь, ногой
нащупал шлепанцы. Это и было моей главной ошибкой. Нога по щиколотку
погрузилась в воду.
Будь я на подводной лодке — наверняка запаниковал бы, несмотря ни
на какую браваду. К счастью, на надводном корабле вода в каюте ни о чем
серьезном не говорит. Особенно когда на шторках у иллюминатора горит
восход.
— Саня! — негромко позвал я; кричать почему-то не хотелось.
— Чего там? — сонно отозвался он, заворочавшись на верхней койке.
— У нас небольшая проблема.

— Ч-что? — По голосу было понятно, что сосед далек от полного
пробуждения.
— Проблема, говорю! — повторил я уже громче.
Заскрипели пружины, Саня свесился с койки растерянно и посмотрел
на меня; стало заметно, что без чудовищных очков Саня выглядит вполне
обычно — как сонный флотский лейтенант. Несколько позже я даже
заподозрил, что он носил их (специально, в качестве средства мимикрии,
что иногда развивается у моллюсков при отсутствии раковины.
Я молча указал рукой на палубу.
Даже при скудном свете лампы в изголовье койки было видно, как
Саня побледнел. Снова посмотрев на меня, он поразительно бесцветным