Page 440 - Наше дело правое
P. 440

А  потом  спиной  ощутил  тяжелый,  давящий  взгляд;  торопливо

               покосился  на  матросов.  Две  застывшие  фигуры  по-прежнему  были  на
               месте. Не они.
                     Ничего  не  оставалось,  кроме  как  оглянуться.  Быстро,  порывисто  —
               пока решимость не покинула.
                     На  корме,  спиной  к  ночному  светилу,  стояла  фигура  в  парадной
               офицерской  форме.  В  белом  свете  галуны  на  рукавах  тужурки  казались
               серебряными; рукоятка кортика отливала стальным блеском.
                     Наверное,  в  обычной  ситуации  я  бы  здорово  струхнул;  но  минуту
               назад простившись с жизнью, на время превратился в храбреца.
                     Приходила ли мне голову мысль о погибшей лодке, лежащей на дне,
               всего в нескольких сотнях метрах от моей скорлупки? Нет… скорее всего,
               нет. Не помню. Потом, конечно, я сложил два и два, и… впрочем, я до сих
               пор не уверен, что случившееся со мной и страшная трагедия с подводным
               крейсером как-то связаны.
                     Я  вышел  из  кабины,  даже  не  потрудившись  предупредить  матросов,
               чтобы  следили  за  мной;  почему-то  был  уверен,  что  те  меня  просто  не

               услышат.
                     Передо мной стоял флотский офицер. Вполне материальный — на вид,
               по  крайней  мере.  Форма  вроде  бы  узнаваемая,  но  что-то  не  так.  Покрой
               тужурки  чуть  другой,  ножны  кортика  вычурные  и  длинные.  В  голове
               мелькнул  образ  из  стеклянного  стенда  в  зале  морского  музея.  Мундир
               морского офицера, еще дореволюционный. В таких стоял парадный строй
               на палубе «Аскольда»…
                     Только  с  лицом  офицера  была  проблема;  козырек  фуражки  бросал
               такую  густую  тень,  что  в  лунном  свете  промежуток  между  воротником
               рубашки и головным убором казался наполненным тьмой.
                     — Здорово, — сказал офицер низким, грубым, но вполне себе живым
               голосом, — пошли со мной.
                     Я промолчал в ответ; проклюнулись первые ростки страха.

                     — Пойдем, познакомимся, — повторил офицер.
                     — А… обратно вернешь? — До сих пор не знаю, что заставило меня
               задать этот вопрос; это при том, что почему-то очень захотелось принять
               предложение.
                     — Нет, — ответил он.
                     — Тогда не пойду, — решил я, ожидая неприятных последствий своей
               дерзости.
                     — Тогда я пошел.
                     С этими словами офицер развернулся, перешагнул через борт и ступил
   435   436   437   438   439   440   441   442   443   444   445