Page 160 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

(а потом в Мюнхене), но на 7 лет раньше Станкевича, так
что застал еще Гегеля. Настроение, с которым он приехал
работать и доканчивать, углублять образование (ему 23 го­
да), ясно проглядывает в этих словах первого письма его к
родным в Москву из Берлина:
«Я стал так деятелен, как не был никоцца. На жизнь и на каж­
дую ее минуту я смотрю как на чужую собственность, которая пове­
рена мне на честное слово и которую, следовательно, я не могу бро­
сить на ветер. Иногда мне кажется, что такое состояние души и его
причина есть особенное благодеяние моего Ангела Хранителя, в ко­
торого я верю ш) . ..»

Он слушает Гегеля, знаменитого богослова Шлейерма-
хера, знаменитого географа Риттера, историка Раумера,
юриста Ганса, позднее в Мюнхене Шеллинга. Его ум опло­
дотворяется, работает, вызывается на противоречие, он ув­
лечен этим окружающим его умственным движением. Он
лично познакомился с Гегелем, и только что был у него на
дому в среде избранных умов:
«За полночь. Сейчас от Гегеля и слешу писать к вам, чтобы по­
делиться с вами моими сегодняшними впечатлениями, хотя не знаю,
как .выразить то, до сих пор неиспытанное расположение духа, кото­
рое насильно и как чародейство овладело мной при мысли.: я окружен
первокласными умами Европы 132)» ...
Мы знаем его дальнейший философский путь: оплодо­
творенный немецкой философией Шеллинга, он чувствует
потребность противопоставить теоретической философии фи­
лософию духовного опыта, духовного роста, того истинного
«целостного» познания, которое идет рука об руку с внутрен­
ним изменением, духовным преобразованием самого познаю­
щего субъекта. Тут руководителями его явились великие учи­
тели духовной жизни— Восточные Православные наставники
и отцы: Исаак Сирин, Макарий Египетский, авва Дорофей и
др. Этот решающий сдвиг во всей постановке вопроса сделал
Киреевского одним из крупнейших религиозных мыслителей
19-го века и родоначальником русской религиозной фило­
софии.
В общем тоне жизни Германии он все больше разочаро­
вывается. Его угнетает особенно массовое начало, дюжин-
ность, которую он усматривает в психике немецкого народа:

157