Page 101 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., АСТ.1989.

невинным Иовом, а потом угрозами зажимают ему рот. Зато в
Евангелии Христос отказывается от общения с дьяволом, говоря:
«Отыди от меня, сатана!» Таким образом, оказывается, что смысл
Ветхого и смысл Нового Заветов противоположны.

Но если так, то почему христианская церковь ввела Ветхий Завет в
состав священных книг? Для решения этого вопроса необходимо
обозреть расстановку сил в конце II в. и в III—IV вв.
Главным врагом юного христианского этноса был неоиудаизм
Талмуда и Каббалы, но полемика христиан с иудеями велась на
фактическом материале Библии. Обе стороны доказывали, что их
учение ближе к древнему, а следовательно, и правильнее (о чем писал

Юстин Философ в «Разговоре с Трифоном Иудеем»). По сути дела,
обе стороны были не правы, ибо и христианство, и талмудизм были
явлениями новыми, связанными с начальными фазами своих
этногенезов. Однако аберрация близости заставляла и их обращаться к
Писанию как к непререкаемому аргументу. А коль скоро так, то это
Писание надлежало изучать.

В III в. в игру вступил новый партнер — манихейство.
Манихейская концепция по сути атеистична, т. е. на место личного
бога и дьявола она ставит стихии «света» и «мрака», в результате
борьбы которых возник и существует материальный мир. Но
отношение к миру у манихеев и христиан было противоположным.
Манихеи считали материальный мир (биосферу) злом, а его создателя
— злым демоном. В противоположность христианству «творящий

свет» (Божественную энергию) они считали мраком, а «мрак» (бездну
или вакуум) — светом. Для борьбы с культурой и с самой
биосферой [164] этого было вполне достаточно.
Тогда в 180—190 гг. христианская мысль для оказания

сопротивления атеистическим антисистемам гностицизма приняла на
вооружение Ветхий Завет в варианте «семидесяти толковников»,
сделанный еще во II в. до н. э. Этот «завет» был во II в. н. э. «ветхим»
не только для христиан, но и для самих иудеев, подавляющее
большинство которых приняло Талмуд, практически вытеснивший
религиозные представления древности.
А в конце III в. жестокие гонения Диоклетиана и, с другой

стороны, пропаганда манихейства поставили перед церковью сложные
задачи, более актуальные, чем борьба с древним иудейством. Более

101