Page 269 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., АСТ.1989.

печенегов. Всего у Владимира было 12 сыновей, но остальных мы
описывать не будем, [528] за исключением Мстислава

Тьмутараканского, о коем пойдет речь особо.
Три названных здесь князя являлись выразителями трех
сложившихся на Руси направлений: языческой реакции — Ярослав,
западничества — Святополк и болгарофильства — Борис. Видимо,
было и грекофильское направление — былые сторонники преданного
Ярополка, вождь коих — Варяжко — убежал к печенегам. Эти
помалкивали, ибо князь был грозен. Но 15 июня 1015 г. Владимир

внезапно умер. И все, что было зажато в его твердой руке, пришло в
движение.
Выяснилось, что за четверть века спокойной жизни (ибо
печенежская война сводилась к ряду пограничных стычек и не влияла
на экономику страны) города набрали такую силу, что князья-
правители всецело зависели от их поддержки, а следовательно,

должны были исполнять волю своих подданных. И второе — режим
князя Владимира потерял популярность среди киевлян. Эти два
наблюдения объясняют детали дальнейшего хода событий.
М.Д. Приселков доказал, что симпатии киевского князя,
принявшего крещение от Царьграда, перешли к Охриде — болгарской
митрополии, контролируемой царем Самуилом. Православие Самуила
вызывало сомнения даже у болгарских клириков, но отнюдь не

интересовало Владимира Красное Солнышко. Он привык относиться к
грекам отрицательно, как об этом свидетельствует Михаил Пселл (см.
ниже), но печенежский барьер лишал киевского князя возможности
перейти к наступательной войне. Воевода Варяжко, верный памяти
своего друга и князя Ярополка, сумел отодвинуть оборонительную
линию Владимира от берега Черного моря до лесостепи и тем самым

воспрепятствовать прямому контакту Руси с Болгарией. Печенеги
изолировали Болгарию, чем обрекли ее на поражение, а Владимиру
пришлось истратить свои силы на подавление недовольства своих
подданных, которые не умели ориентироваться в эклектической
политике своего правителя.
Казалось бы, Владимир, умирая, мог быть спокоен за судьбу своего
дела. Он обеспечил любимому сыну Борису командование ратью и

тем самым золотой стол киевский, а нелюбимому пасынку
Святополку. [529] — тюрьму и, возможно, казнь. Но все пошло

269