Page 234 - Наше дело правое

просим! Мы добудем серебро!

— Добывайте, — кивнул ордынец. — Но людей я тоже возьму. Десять
сотен. Сверх всего прочего.
Обольянинов отвернулся, надеясь, что Шурджэ не услыхал, как
скрипнули его зубы.
— Ступай, коназ, — махнул темник. — И возблагодари милость
великого хана, велевшего мне щадить твоих подданных и сдерживать своих
воинов.
— Благодарность моя безмерна… как и верность великому хану, —
поспешно закончил князь Арсений после выразительного взгляда старшего
из своих бояр.
Уже в дверях Анексим Всеславич столкнулся взглядами с Терпилой.
Залесский толмач как-то по-особенному смиренно потупился.

Глава 5

1

Как это началось, потом говорили разное.
То ли кому-то из саптарских воинов надоели строгие приказы темника
и он учинил насилие над какой-то женкой.
То ли кому-то из твереничей не захотелось расставаться с дедами-
прадедами скопленным добром, и он вместе с домашними дал отпор

находникам.
Рассказывали всякое.
Но Обольянинов не просто знал, он видел.
Еще один вечер в княжьем тереме, глаза в глаза с неумолимо-
каменным темником, сосущая, неизбывная тоска на душе, ощущение такой
несмываемой грязи, что даже богомолье не поможет.
Боярин возвращался в пустой холодный дом. К нему ордынцы еще не
жаловали, и сейчас Анексим Всеславич об этом чуть ли не печалился.
Ограбь его, как множество иных твереничей, знатных и нет, тороватых и
богатством не отмеченных, — может, и не было б так черным-черно на
душе.
Близко раздался крик. Из темных проулков, пустынных по ночному
времени, где проезжали лишь саптарские разъезды, назначенные строгой
волей темника «досматривать» град.