Page 719 - Информационное обеспечение

Тайная вечеря. Мозаика базилики Сант-Аполлинаре Нуово. Равенна
Иисуса с осторожностью. Затем, созвав первосвященников, начальников и народ, он сказал
им: «Вы привели ко мне Человека Сего, как развращающего народ; и вот, я при вас иссле-
довал и не нашел Человека Сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его» (Лука,
23, 14). А поскольку ради праздника был обычай отпускать одного узника, Пилат предло-
жил отпустить Иисуса, но толпа, подстрекаемая фарисеями, кричала: «Смерть Ему! а от-
пусти нам Варавву!» Пилат, не терпевший иудеев, приказал предать бичеванию их предпо-
лагаемого царя. Он думал, что этим удовлетворит фанатиков. На голову Иисуса воз ложили
терновый венец и стали жестоко избивать. Пилат видел в своей жизни столько про литой
крови, стольких мятежников отправил на казнь, столько слышал стонов и проклятий, что
вид человеческих страданий оставлял его совершенно равнодушным. Но кроткое стра дание
галилейского пророка необычным образом взволновало его, и Понтий Пилат произ носит:
«Ессе Homo!» («Се Человек!»). Священники синедриона подметили это волнение и испу-
гались, почувствовав, что жертва ускользает от них. После непродолжительного сове щания
они с выражением лицемерного ужаса восклицают: «Он сделал себя Сыном Божиим!» Ус-
лыхав эти слова, Пилат, по словам евангелиста Иоанна, еще больше убоялся. Убоялся чего?
Какое значение это могло иметь для неверующего римлянина, который верил только в одну
политическую силу Рима и Цезаря? А между тем тревога эта не была пустой. В Риме зна-
ли, что Сыном Божьим называют посредника между человеком и Божеством. И к какой
бы нации и религии ни принадлежал такой посредник, покушение на его жизнь считалось ве-
ликим преступлением. А Пилат, несмотря на весь свой скептицизм, был не лишен суеверия.
Заметив это, иудеи бросили проконсулу тягчайшее из всех осуждений: «Если отпустишь
этого человека, ты не друг кесарю; всякий делающий себя царем, противник кесарю» (Ио-
анн, 19, 12). Этому аргументу он не мог противостоять; отрицать Бога нетрудно, уби вать -
легко, но участвовать в заговоре против Цезаря считалось величайшим преступле нием. Пи-
лат вынужден был отступить. «Приговаривается к кресту», - произнес он, и не терпеливая
толпа устремилась к Голгофе.
Настала минута пригвождения к кресту. Иисус отказался от питья, приготовлявшегося
по обычаю набожными женщинами Иерусалима, чтобы отнять сознание у казнимых. Он хо-
тел пережить агонию в полном сознании. Его привязали к позорному столбу, солдаты вби-
вали гвозди в его тело, а в душе Спасителя вспыхнула жалость к своим палачам, и моль-
ба за них сорвалась с его уст: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают» (Лука, 23, 34).
По обеим сторонам креста, на котором был распят Христос, были распяты два разбойни-
ка. Один бранил и поносил Христа, требуя, чтобы Христос, раз он Сын Божий, освободил,

161