Page 114 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

ствами, скитами и монастырями, русская деревенская жизнь
и в частности русская усадьба, последняя часто как «куль­
турный скит», живущий напряженно-творчески на фоне
природы. Только из этих фонов можно понять, например,
ряд величайших русских писателей: Льва Толстого (но и
Алексея Толстого), Тургенева, Тютчева, Фета, — в значи­
тельной степени и Пушкина (из новейших писателей Буни­
на). У каждого из них есть свой характер «захваченности»
этими просторами, этой тишиной, каждый из них по своему
пустил корни в эту жизнь русской деревни.
Лев Толстой — как он сросся с деревней, как он вырос
в ней и из нее, как он питается ею. И какое особое чувство,
я сказ.ал-бы — юношеской, «утренней», и вместе с тем ог­
ромной и острой захваченности, переполняет его произведе­
ния. Как остро ощущаются здесь запах земли и это волную­
щее чувство насыщенности жизнью, напряженного избытка
жизни. И как это вместе с тем просто и реально, потрясающе
в своем жизненном и превозмогающем реализме. Характер­
на для него, например, эта сцена вечером, в конце мая, в
усадьбе на балконе, упускающемся в сад. Каоке-то новое,
глубинно-реальное и превозмогающее чувство жизни рас­
крывается в этих замирающих вечерних звуках, в этих нео­
жиданно набегающих ароматных струях воздуха и в этой
строго-отчетливой «резкой» и «напряженной», ночной уже
трели соловьев, доносящейся к нам из глубины какой-то
иной, зачарованной действительности.

«Мы оба затихли после ухода Кати, и вокруг нас все было тихо.
Только соловей уже ее по-.вечернему, отрывисто и нерешительно, а
по-ночному, н©торопливо, спокойно, заливался на в,есь сад, и другой
снизу от оврага в первый раз ньшешний вечер 'издалека откликнулся
ему. Ближайший замолк, как будто прислушивался на минуту, и еще
резче и напряженнее залился пересыпчатой звонкой трелью. И цар­
ственно-спокойно раздавались эти голоса в ихнем, чуждом для нас
ночном мире. Садовник прошел спаггь в оранжерею, шага его в тол­
стых саитогах, все удаляясь, прозвучали по дорожке. Кто-то пронзи­
тельно свистнул два раза под герой, и все опять затихло. Чуть слыш­
но заколебался лист, полохнулось полотно террасы и, колеблясь в
воздухе, донеслось что-то пахучее на террасу и разлилось по ней» ...
И такая же яркая — и вместе с тем сказочная — отчет­
ливость, захватывающая дух своей сказочностью, отчетли­
вость и определенность в этой лунной августовской ночи с

111