Page 182 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

стью и хаотической возбужденностью русской дунж. Эта
«широкость» русской души может являться, как известно, и
активом и пассивом. Ода проявляется, например, в русской
щедрости, в сердечном размахе русского гостеприимства (по­
следнее отдают, чтобы принять и угостить гостя), в велико­
душном пренебрежении к материальным благам (наряду со
связанностью с «бытом»), в некоторой врожденной «арти­
стичности», в блестящем таланте к импровизации, но вместе
с тем иногда и в непростительной халатности и небрежности
(«авось», «небось» да « как-нибудь»), в отсутствии нередко
чувства ответственности, в частности по отношению к мате­
риальным ценностям, иногда уж е не в расточительности
только, а прямо в бросании их «кошке под хвост» для минут­
ного удовлетворения без ничьей пользы, в желании блеснуть
этим пренебрежением, этой удалью разгула («знай наших».
Срв. «Чертогон» Лескова, и разговор даух мальчиков —
«мальчика в штанах» и «мальчика без штанов» в «За рубе­
жом» Салтыкова-Щедрина). Некоторая свобода от чрезмер­
ной связанности материальными соображениями всегда бы­
ла присуща русскому народу, самым различным слоям его,
и могла являться источником подчас и большой силы — по­
литической и духовной.
Много и говорилось и писалось и русскими и иностран­
цами о резких контрастах русской народной души, кореня­
щихся отчасти в этих просторах и этой ее «широкости», об
ее падениях и взлетах. Об этих безднах, открывающихся в
душе, соединяющей в себя «идеал Мадонны с идеалом Содо­
ма», особенно много размышлял и писал Достоевский. Но мы
на этом здесь подробно останавливаться не будем, ибо в свя­
зи с нашей темой нас особенно интересует здесь то т в о р ч е -
с к и - п о л о ж и т е л ь н о е , что рождалось из этих «задних
фонов», и в первую очередь — связанность русской культур­
ной традиции и некоторых духовно особенно значительных
творческих ее проявлений с этими глубинами народной ду­
ши. Остановимся поэтому лишь на одной черте, которая яв­
ляется характерной для русской литературы и русской мы­
сли и вообще для русского культурного творчества на его вы­
сотах — искании смысла жизни, тоске по конечному и ре­
шающему смыслу жизни. Тоже своего рода духовное стран­
ничество, духовное взыскание «иного града», пребывающей
святыни, как странники и паломники искали поклониться
видимой святыне на земле или услышать звон невидимого

179