Page 265 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

чтмл безумие Христа ради юродивых... О «брате нашем Василии»
((юродивом) не раз встречаются почтительные упоминания в царской
переписке. Опекая подобный люд при жизни, царь устраивал «бого­
мольцам» и «нищим» торжественные похороны после их кончины и
в память их учреждал «кормы» и раздавал милостыню по церквам
и тюрьмам ...»
Этим как бы выявляется высокое достоинство этих бед­
ных: они являлись представителями, более того, меньшими
братьями Господа. Поэтому милостыня на Руси просилась и
подавалась «Христа ради». В духовном стихе о- Вознесении
Христове, записанном в многочисленных вариантах по всему
лицу России и обычно начинающемся так:

«Как вознесся Христос на небеса,
Расплакалась нищая братья:
Чем мы будем, бедные, питаться?» ...

подчеркивается великая ценность «Христова имени», оста­
вленного Христом нищей братии в качестве наследия109).
Глубоко христианским и вместе с тем истинно народным по
духу является поэтому замечательный рассказ Толстого
«Где любовь, там и Бог», при всей его народности с его «ми­
стическим» окончанием.
« ... Авщеич проводил их (старуху с мальчиком) и вернулся к
себе, нашел очки на лестнице, они не разбились, поднял шило и сел
опять за работу. Закончив работу, достал с полки Евангелие. Хотел
он раскрыть книгу на том месте, где он .вчера обрезком сафьяна зало­
жил, да раскрылось в другом месте. И как раскрыл Авдеич Еванге­
лие, так вспомнился ему вчерашний сон. И только он вспомнил, как
вдруг послышалось ему, как будто кто-то шевелится, ногами пересту­
пает сзади его. Оглянулся Авдеич и видит: стоят точно люди в темном
углу, стоят люди, а на может разобрать, кто такие. И шепчет ему на
ухо голос: «Мартын, а Мартын, или ты не узнал Меня?» — «Кого?»
проговорил Авдеич. — «Меня», сказал голос; — «ведь это Я». И вы­
ступил из темного утла Степаныч, улыбнулся и как облачко разошел­
ся, и не стало его... «И э,то Я», сказал голос., И выступила из темного
угла Ж'еищина с ребеночком, и улыбнулась женщина, и засмеялся
ребеночек, и тоже пропали. — «И это Я», сказал голос. Выступила
старуха и мальчик с яблоком, и оба улыбнулись и тоже пропали. И
радостно стало на душе Авдеича. Перекрестился он, надел очки и
стал читать Евангелие там, где открылось. И вверху страницы он
262