Page 282 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

проницательности и мудрости духовной, но эгги дары сияют
в простоте и простота есть сама один из высших даров Духа.
«Если не обратитесь и не будете как дети, не можете войти
в царствие небесное». Какая простота, очаровательная и уми­
лительная струится, например, нам навстречу из этих запи­
сей о Тихоне Задонском его келейника Чеботарева, из кото­
рых уж е были нами выше приведены два отрывка. Вот еще
несколько черточек оттуда же:
«М алы х детей экономических крестьян он приучал к обедне
ходить и чем же? Когда он из церкви пойдет, то они за ним все идут;
войдет в -переднюю келью и. они за ним войдут, по три поклона зем­
ных положат, единогласно и громко скажут «Слава Тебе, Боже наш,
слава Тебе!» А он скажет им: «Дети, где Бог наш?» Они также едино­
гласно и громко скажут: «Бог наш на небеси и на земли.» — «Вот
хорошо, дети», и погладит рукой всех по голове, даст по копейке и
белою хлеба по куску, а в летнее время по яблоку оделит их. Когда
же по слабости своего здоровья, не бывал у обедни, то дети придут
в церковь, посмотрят, его Преосвященства в церкви нет, они и уйдут
вон. Когда же приду я к нему от обедни, то он спросит: «Были ли
дети у обедни?» Скажешь, что входили в церковь, посмотрели, что
нет Вашего Преосвященства в церкви и ушли по домам. Он улыб­
немся и скажет: «Это беда: они, бедные, ходят к обедне для хлеба
и копеек. Что ты не привел их ио (мне? Я весьма радуюсь, что они
|ХОдят к обедне». Обстановка его была крайне скудна, так как он,
что мог, все раздавал. «Постеля у него была — коверчик постлан, да
две подушки; одеяла не имел он, ню шубу овчинную, китайкой по­
крытую; оооясывался ременным поясом; также и ряса была у него
одна, но и та суконная, гарусная; обувался он в коты и чулки шер-
(сцяные толстые, кои подвязывал ремнями, да две зимы в лаптях
ходил, но только в келии в оных ходил и скажет: «Вот как спокойно
ногам в лаптях ходить». Когда же к обедне идти ему, или гости при­
едут. то оные снимал с себя и обувался в ноты; и четки были у него
/самые простые, ременные. Не было у него ни »сундука, и никакого
«влагалища, но только кожаная киса и то ветхая, куда ехать ему, он
брал ее с собой и клал в нее книги да гребень. Вот и весь наряд и
украшение его.» Конечно, крайне бедно для архиерея. А вот еще
картинка, рисующая благостную простоту его духа: «Три года имел
он лошадь и одноколку, данные от господ Бехтеевых, на которой
после обеда и отдохновения проезжался в поле, иногда в лес; с ним
всегда езжал я один. «Пойди», скажет, «заложи одноколку, проедемся;
возьми с собой чашку и косу, накосим травы «старику» (ибо лошадь
была весьма стара), также и воды напьемся там». В лесу, на полянах

279