Page 261 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., АСТ.1989.

совершенно не трогали внутрихалифатские склоки, но обманутыми и
используемыми они быть не желали.
А на Западе тайные учения тоже стали не просто явными, но и
настырными. До X в. ересь, по меткому выражению одного

протестантского историка, походила на скромное растение, скрытое
от взглядов людей. Но в X в. она подняла голову и открыто заявила о
своей внутренней силе и энергии. [508] Получив от славянских
манихеев, гнездившихся в Македонии и Далмации, стройную
организацию, ересь двинулась из Италии во Францию и Фландрию,

где схоластика подготовила еретикам дорогу к сердцам католиков. [509]
Конечно, можно задуматься над тем, почему русские послы сами
не увлеклись манихейством, но нормальному человеку с ясной
головой невозможно было представить, что дьявол, или Чернобог,

которого они боялись, просто бедный ангел, озлобленный жестокой
карой за шалость, что мясо есть нельзя, а жениться — тем более и что
весь роскошный мир, с дремучими лесами, синими морями, чистыми
реками, могучими зверями для охоты и прекрасными женщинами —
матерями богатырей, — все это мерзость, сотворенная сатаной на
погибель людям. Однако Европа была пропитана манихейством, и
отличить правоверие от ереси было невозможно, тем более что сама

церковь была не всегда последовательна, даже в насущных вопросах
повседневной морали.
Не могли русские люди, бывшие в Греции и Италии, не знать, что
понятное им учение о спасении праведников и посмертном наказании
злых, учение, на котором строится обиходная этика, в монастырских
школах Европы вытесняется учением о предопределении, согласно

которому от воли людей ничто не зависит, ибо есть счастливцы,
предназначенные к райскому блаженству, недоступному для
остальных, пусть даже добродетельных, мужей. Да, католическая
церковь официально не предписывала согласие с тезисом Блаженного
Августина, но и не опровергала его, а магистры богословия
предпочитали следовать Августину, ибо это снимало с людей
ответственность за их поступки и давало в руки папам власть над

судьбой грешников и после их смерти. Папам это было очень удобно,
но русским людям казалось противоестественным.
В обоих случаях они не могли спорить с теологами, изучившими
Коран и Библию, но они ощущали, что их хотят не просветить, а

261