Page 615 - Информационное обеспечение

блистательным хэйанским двором - средоточием культуры, интеллектуальной жиз-
ни и источником милостей становится для него тягостным испытанием:
Все дальше милая страна,
Что я оставил...
Чем дальше, тем желаннее она,
И с завистью смотрю, как белая волна
Бежит назад, к оставленному краю.
Эстетика «аварэ» пронизывает всю повесть, ставшую своеобразным «вздохом»
с оттенком невысказанной грусти:
Как будто аромат душистой сливы
Мне сохранили эти рукава,
Лишь аромат...
Но не вернется та,
Кого люблю, о ком тоскую...
В не меньшей степени, чем танка, эстетика моно-но-аварэ затронула архи-
тектурные формы. Исчезли открытый простор и грандиозные ансамбли. Храмы-
дворцы Амиды-нёрай представляли собой прообраз рая на земле. Они строились
в уединенных горах, их размеры были невелики, расположение подчинялось ре-
льефу местности и составляло его неотъемлемую часть. Одним из таких велико-
лепных храмов-дворцов, посвященных Амиде, является павильон Феникса в мо­
настыре Бёдоин близ Киото. Изящный объем павильона с изогнутыми, как бы
«парящими» крышами дополнен крытыми галереями, придающими зданию об-
раз прекрасной птицы, раскинувшей крылья. Прежде павильон был расположен
на острове и целиком отражался в воде, что усиливало его эфемерность и граци-
озное изящество. Весь облик храма - своеобразный гимн красоте, ставшей знаме-
нием времени.
Неотъемлемой составляющей ансамбля были пейзажные сады, при устройстве
которых учитывали основные особенности ландшафта, а деревья подбирали так,
чтобы они оттеняли друг друга по форме и расцветке листьев, а главное - не засло-
няли выходившую ночью луну. Пальма или криптомерия высаживалась у окон, что-
бы во время дождя можно было слушать «музыку капель», а камни водопада, рас-
положенного в глубине сада, выкладывались таким образом, чтобы звук воды был
слышен издалека.
Главный акцент в храме, как и в предыдущую эпоху, делался на статуе боже-
ства. Стилевыми особенностями хэйанской скульптуры стали многослойная симво-
лика и живописное начало. Оно проявилось в сложном ракурсе фигуры, в динамиз-
ме образа, который возникал благодаря развевающимся драпировкам и тщательно
проработанным деталям, создающим игру светотени, в нагромождении атрибутов
божества, имеющих мистический смысл. К примеру, Фу до Мёо как доброе боже-
ство-охранитель изображался с торчащими изо рта клыками, сверкающими глаза-
ми, в юбке из тигровой шкуры, с мечом и веревкой в руках. Эта сложная символика
означала, что бесстрашное (юбка - символ бесстрашия) божество указывает своим
видом путь будды, защищая (на защиту намекает меч) и охраняя от бед (веревка -
символ спасения) на этом пути.
Напротив, образ Амиды-нёрай на лотосе, покоящемся на трех гусях, лишен
внешней экспрессии. Однако сложная орнаментика прически, одеяния и нимба
наделяет его внутренней значимостью. Свободные от атрибутов руки сложены в
жест мудра - символ бесстрашия и исполнения желаний. Цветок лотоса обозна-
чает целомудрие и изобилие, соотносясь с Чистой землей. Гусь символизирует

57