Page 175 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

былина о Свято-горе: «Снарядился Святогор во чисто поле
гуляти 158) ...» Память об этих вольных просторах степного
юга сохранилась в народной душе и на дальнем севере среди
камней и болот.
Из этого же духа — любви к простору, томления по про­
стору — вдохновилась «Песня косаря» Кольцова:
Раззудись, плечо,
Размахнись рука,
Ты подуй, повей,
Ветер с полудня ...
— Он косит среди необозримых травяных просторов воро­
нежских степей. Или эти стихи Алексея Толстого:
Край ты мой, родимый край.
Конский бег на воле!
В небе — крик орлиных стай,
Волчий голос в поле!
Или описание приднепровских, тогда еще девственных сте­
пей в «Тарасе Бульбе» Гоголя.
Связанность с просторами, любовь к странствованиям,
манящее чувство дали, свежесть всё новых и новых природ­
ных впечатлений — породили, будучи религиозно претво­
ренными и просветленными, особую религиозную поэзию
странничества, религиозную «эстетику странничества», ко­
торую нередко встречаем у простых русских людей. Наивно­
смиренная и глубоко, детски религиозная странница Дарь-
юшка (которая была знакома с некоторыми благочестивыми
петербургскими семьями середины 19-го века) так повеству­
ет о своем первом паломничестве. ..

«Как вышли-то мы из села, да оглянулись кругом — словно ни
конца, «и края нет Божьего мира. Сверху-то благодать какая в не­
бесных селениях, сниву-то под нотами, что ни есть зеленая травушка
да золотые колосья да лес-то, кажись, непроходимый. Идешь ли ты
молча, отдыхаешь ли ты на земле, — всё-то тебе чудятся сладкие пес­
ни: и жужжит, и чирикает, и журчит, словно то Господь устами всей
твари гуторит с тобой 159)».
Или вот в своем замечательном, очень ярко написанном
«Сказании о странствии ... » простодушный и пылающий го­

172