Page 235 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

«Слушай большую ирего: был на земле один день, и в средине
земли стояли три креста. Один на кресте до того веровал, что сказал
другому: «Будешь сегодня со Мною в раю». Кончился д€нь? оба по­
мерли, пошли и не нашли ни рая ни воскресенья. Не оправдалось
сказанное. Слушай: этот человек был высшим на всей земле, состав­
лял то, для чего ей жить. Вся планета оо всем, чгго в ней, без этого
человека — одно сумасшествие. Не было ни прежде, ни после Ему
такого же, и никоцда, даже до чуда. В том и чудо, что не было и не
будет такого же никогда. А если так, если законы природы не пожа­
лели и Этого, даже чудо свое же не пожалели, а заставили и Его
жить среди лжи и умереть за ложь, то, стало быть вся планегга есть
ложь и стоит на лж и и насмешке. Стало быть, самые законы плане­
ты ложь и диаволюв водевиль. Для чего жить? Отвечай, е*сл1и ты
человек».
Это, конечно, говорит не сам Достоевский, а Кириллов.
Но та|кме мысли, приходившие в голову и Достоевюкому, яв­
ляются одним из звеньев в длинной цепи рассуждений за и
против Бога, волнующих его героев, волновавших самого
Достоевского. Для Достоевского это — не последнее слово.
Страшная картина пустого или опустошенного мира, само-
довольнсноамоуверенный догмат материалистической,' псе-
вдо-научной философии его времени, для него неубедитель­
ны. Он эту картину мира не принимает. Он жаждет святыни.
Он знает, что есть святыня. И знает, что это есть внутрен­
ний, основоположный закон бытия человека — поклониться
Святыне; без этого он не может жить.

«В,се законы бытия человеческого лишь в том, чтобы человек
всегда мог преклониться пред безмерно Великим: если лишиггь людей
безмерно Великого, то не станут они жить и умрут в отчаянии»,
— так говорит Достоевский устами Степана Трофимовича
в «Бесах». Так и в уста странника Макара Ивановича в
«Подростке» он вкладывает такие слова:
« . . . жить без Бога — одна лишь мука. Да и что толку: невоз­
можно и быть человеку, чтобы не преклониться; не снесет себя такой
человек, да и никакой человек. И Бога отвергнет, так идолу покло­
нится — деревянному или златому, или мысленному ...»
На это сознательно или бессознательно устремлено ис­
кание человека: искание им смысла жизни, в сомнениях, в

232