Page 255 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

другом месте того же акафиста сказано: «Радуйся, древо оветлопло-
довитое, от него же питаются вернии; радуйся, дреово благосенню-
лиотвенное, им же покрываются мнози.» — Иероним, словно испу­
гавшись чего-то или застыдившись, закрыл ладонями лицо и покачал
головой. — «Древо соетлоплодовиггое... древо благосеннолиствен-
ное...», пробормотал он. — «Найдет же такие слова. Даст же Господь
такую способность. Для краткости много слов и мыслей пригонит в од­
но слово и как это у него* все выходит плавно и обстоятельно... «Свето-
подательна светильника сущим» сказано в акафисте к Иисусу Слад­
чайшему. Светоподательна. Слова такого нет ни в разговоре, ни в
книгах, а ведь придумал же его, нашел в уме своем. Кроме плавности
и велеречия, сударь, нужно еще, чтобы каждая строчечка изукра­
шена была всячески, чтоб тут и цветы были, и молния, и ветер, и
солнце, и все предметы мира .видимого. И всякое восклицание нужно
так составить, чтоб оно было гладенькое и для уха вольготней. «Р а ­
дуйся, крине райского прозябения», — сказано в акафисте к Николаю
Чудотворцу. Не сказано просто: «-крине райский», а «крине райского
прозябения». Так глаже и для уха сладко. Так именно и Николай
писал.»

С этим устремлением к религиозной красоте тесно свя­
зано, например, широко распространенное в до-советской
России среди масс народа уж е упомянутое нами явление ре­
лигиозного странничества и паломничества. С восторгом рас­
сказывали эти странники и паломники о виденном ими цер­
ковном благолепии, об умилительном и благочинном бого­
служении. Одна книжка сравнительно недавнего времени —
одно из особенно привлекательных произведений русской
зарубежной литературы — «Богомолье» Шмелева (1935 г.)
— наполовину бытовой рассказ, наполовину поэм:а в про­
зе, изображает эту красоту паломничества, как оиа пе­
реживается широкими кругами народа. Или вот подлинное
свидетельство, простодушно-наивный рассказ известного
уже нам инока Парфения о его паломничествах на Афон,
рассказ, согретый внутренним огнем и, при всей его безыс­
кусственности, полный яркости и изобразительной силы.
Умиленно и взволнованно повествует Парфений о церковной
красоте на Афоне. Одним из первых его афонских впечатле­
ний была торжественная вечерня в Хилендарском мона­
стыре.
«О, воистину благословенна была для меня та вечерня. Первую
такую во всю жизнь мою сподобил меня Господь отстоять. Воистину,

252