Page 276 - Из русской культурной и творческой традиции. - Лондон: OPI. 1992

Простота свойственна русской народной душе в лучших,
наиболее подлинных ее проявлениях. Она свойственна и
ряду высших проявлений ее художественного творчества —
творчеству Пушкина и Толстого (не творчеству Достоевско­
го). Она является одной из основоположных черт ее нрав­
ственного идеала. Величайшие русские праведники и святые
просты и беспритязательны и в этой простоте какая сила и
глубина. Какую огромную духовную ценность представляет
их ясная, мудрая, при этом просветленная и благостная про­
стота, плод великой духовной борьбы и духовного горения.
Все это в достаточной мере известно. Но остано<вимся
немного на стремлении ряда величайших представителей
русской литературы не только осуществить прекрасную про­
стоту в своем творчестве, но и выявить огромную духовную
ценность простых подлинных людей, смиренных и укоре­
ненных в некой духовной реальности, т. е. простых верую­
щих русских людей, беспритязательных и крепких духом.
Эта красота духовная простых и смиренных духом — и му­
жественная вместе с тем ■— людей открылась молодому, еще
обвеянному байроническим порывом Пушкину в деревне,
особенно в лице его старой няни. Известно это как бы про­
граммное заявление в 3-ьей песне «Евгения Онегина», напи­
санное как раз в эту пору:

«Друзья мои, что ж толку в том.
Быть может, волею небес,
Я перестану быть поэтом,
В меня вселится новый бес,
И Фебовы презрев угрозы,
Унижусь до смиренной прозы;
Тогда роман на старый лад
Займет веселый мой закат.
Не муки тайные злодейства
Я грозно в нем изображу,
Но просто вам перескажу
Преданья русского семейства;
Любви пленительные сны,
Да нравы нашей старины.

Перескажу простые речи
Отца иль дяди старика,
Детей условленные встречи

273